— Выполняй приказ, лейтенант! Я сам встану к штурвалу!

— Капитан, лоция предупреждает о необходимости соблюдать осторожность в этих водах. Течение вдоль берега…

— К дьяволу всех неучей и трусов! Таким наглым щенкам нет места во флоте! Отстраняю тебя от несения вахты!

— Возвращайтесь в каюту, сэр.

— Это бунт? Выполняй приказ!

— Я отказываюсь, сэр. Вы посадите фрегат на камни. Буду вынужден сделать запись в вахтенном журнале. Пусть это дело разбирает суд в Адмиралтействе.

Услышав такое, капитан изумленно замолчал, а потом разразился проклятиями. Он грозил расправиться с непокорным офицером и перепороть всю команду, которая даже не пытается оказать помощь своему командиру. Еще некоторое время он бурно возмущался, а потом опустился на ступеньки трапа.

По знаку Ивана морские пехотинцы подхватили капитана и бережно отнесли в каюту.

Глава 33

Утром в туманной дымке открылась Африка — рыжие пологие холмы, у основания которых тянулась белая полоса прибоя. На юге темной громадой возвышалась гора с вершиной, уходящей в облака. Фрегат обогнул скалистый остров и вошел в обширную бухту. Тем временем облака рассеялись, и оказалось, что она венчается не острой вершиной, а плоской площадкой. Совсем как широкий дубовый пень, покрытый морщинистой корой. По бокам этого великана стоят горы поменьше. В лоции указаны их имена — Голова льва и Чертов пик. Сама гора называется Столовой.

Не заметив такое чудо природы, мимо не проплывешь. Каждому моряку Столовая гора напоминает, что за ней лежит Кап или мыс Доброй Надежды и пора делать поворот на восток, в сторону Индии и Китая. Или на запад к берегам родной Европы. И что перед дальней морской дорогой надо запастись свежей провизией и пресной водой. Да и самим морякам не мешает отдохнуть после долгого пути и немного повеселиться у причалов Капштада — «города на мысу» или «таверны всех морей».

С берега на просьбу прислать лоцмана не ответили. Поэтому Иван, превозмогая слабость, то и дело поглядывая на карту, осторожно вел фрегат в незнакомую бухту. Слава Богу, на якорь встали благополучно.

Прибрежный городок был совсем небольшим, вместе с садами и огородами протянулся не больше, чем на милю. У подножия крутых каменистых склонов, кое-где поросших кустарниками, видны пятиугольники бастионов форта. За ними протянулись улочки, обсаженные деревьями и застроенные аккуратными домиками, крытыми черепицей и окрашенными в белый или зеленый цвет. Прямо настоящая деревушка по дороге в Амстердам!

Один из домиков будет повыше других. В нем резиденция губернатора Капской колонии. Над ней реет флаг Голландской Ост-Индийской компании. Чуть больше пятидесяти лет назад один из ее отчаянных капитанов, Ян ван Рибек, предложил устроить в бухте склады и кузницы. И для этого поселить на южной оконечности Африки работящих людей, которые помогут чинить суда и будут снабжать их команды мясом и овощами. Руководство компании согласилось и послало три корабля с навербованными поселенцами, решившими попытать счастья на краю света. Все знали, что еще раньше португальские моряки обосновались на мысу Доброй Надежды. Только не заладилось у них житье на стыке двух океанов. На этих пустынных берегах свирепые ветры, подводные скалы и громадные волны унесли много жизней. А на суше чернокожие людоеды встретили пришельцев градом отравленных стрел.

— Вот поэтому португальцы назвали это место мысом Бурь и Великих страданий и не захотели здесь селиться, — рассказывал старый матрос Тимоти, или просто Тим, уже побывавший в Капштаде. — Но я думаю, у них просто не хватило сил для того, чтобы закрепиться в таком малолюдном месте. Их капитанов манили Китай, Индия и другие восточные страны, где можно взять очень богатую добычу.

Иван, занятый управлением фрегата, рассеянно слушал рассказ этого жилистого чернобородого мужчины с быстрым взглядом смышленых глаз. В свои сорок с небольшим лет он успел обойти вокруг света и побывал в самых удаленных уголках земли. Во время томительного плавания в безветренных широтах у экватора занимал команду красочными повествованиями о своих приключениях у берегов Южной Африки. Упоминал о великане Адамасторе, страже этих вод и повелителе ужасных волн-убийц. Говорил о морском змее, живущем на дне бухты, напротив Столовой горы. Время от времени его голова с гривой из морских водорослей поднимается над пеной прибоя. Еще вспоминал о кораблях-призраках, на которых мертвецы поднимают изодранные в клочья паруса и пытаются заманить еще живых моряков на коварные каменные отмели. И уж конечно не мог не упомянуть о дьяволе, обитающем в расщелинах и пещерах Чертова пика. Вот кто пакостит людям и страшно завывает перед наступлением шторма. А когда он пирует с подручными бесами и ведьмами, то накрывает скатертью Столовую гору, и ее вершина тонет в облаках. Чернокожих можно встретить в тех краях повсюду. Вот только никто не знает, людоеды они или уже оставили это занятие.

— Теперь голландцы решили постоянно жить на мысу, — продолжал Тим. — Они сеют пшеницу, ячмень, горох, морковь. В прошлой раз видел виноградники, которые высаживали французские гугеноты, бежавшие в Африку от преследований своего короля-католика. Теперь в Капштаде селятся и немцы, и скандинавы. Губернатор Ост-Индийской компании разрешает покупать землю всем желающим, и, поверьте мне, некоторые хозяева получают неплохие урожаи.

— Много там живет белых людей? — спросил кто-то.

— При мне было не больше тысячи. Надо признать, что живут они трудно. Многие болеют и умирают. Ведь поселились на пустом необжитом месте. Все приходится делать с самого начала. Недавно стали покупать у португальских торговцев рабов из Мозамбика и Индии. Их посылают на самые тяжелые работы — в каменоломни, на заготовку дров и переноску грузов. Но говорят, что руководство компании недовольно — расходы на содержание колонии большие, а прибыли пока не видно.

На «Ярмуте» спустили баркас, и чисто выбритый, благоухающий духами, капитан поднялся на палубу. Бегло осмотрел фрегат и бухту, кивнул Ивану. О вчерашнем не сказал ни слова. С берега прогремел салют, местные власти оказали честь британскому военному кораблю. Пушки с батарейной палубы ответили, их грохот больно ударил Ивана по ушам. Все поплыло вокруг, почувствовал, что теряет сознание.

Потом было забытье и долгие ночи в жару и холодном поту. От слабости все мутилось в голове, не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Когда окончательно пришел в себя, увидел, что находится в низкой комнате, а в ее окно заглядывает веточка с зелеными листочками. Доносилось щебетание птиц.

— Выпейте отвар, сэр, — Тим протянул чашку с чем-то пахучим. — После него быстро встанете на ноги.

— Нас оставили на берегу? — догадался Иван.

— Пятьдесят шесть человек, сэр. Все больны. Капитан пополнил припасы и на всех парусах умчался в Индию. На наше содержание оставил деньги голландцам, только они очень недовольны.

— Почему?

— Денег оставил очень мало, а сам забрал многих матросов с голландских купеческих судов. В городе все дорого, больше половины жителей болеют и не могут работать. Почти весь урожай компания забрала для своих нужд, а дикари сломали частокол на пограничных пастбищах и угнали весь скот. Теперь у многих жителей на обед только болтушка из затхлой муки, да по воскресениям кусочек рыбы или обезьяньего мяса. Хорошо, что гугеноты начали гнать виноградную водку.

— Водкой сыт не будешь.

— Ее выдают чернокожим рабам, сэр. Их теперь стало в городе еще больше, и они делают все основные работы на погрузке в порту, на постройке домов и дорог. Эти нехристи не голодают, едят крыс, ящериц, улиток. Голландцы, конечно, опасаются дикарей, на ночь запирают двери и окна, спать ложатся с заряженными ружьями. Но не забывают о духовной пище для рабов, постоянно собирают их в церкви, читают проповеди, рассказывают о христианской вере. Потом каждому чернокожему выдают по две горсти табака и по стакану этой французской водки. Дикари очень довольны. Многие соглашаются креститься, за это им выдают рубахи и штаны. Бесплатно.